– Нет. Пожалуйста, только не сейчас…
– Время всегда неподходящее, правда, Зима?
Хмель выглядела совсем прозрачной: можно было рассмотреть очертания стены сквозь ее тело, если присмотреться. Опустившись на корточки, девушка коснулась щеки Ш’янта, и от этой незатейливой ласки по спине пробежал холодок. Пальцы были ледяными. Там, где подушечки поглаживали кожу, щеку покалывало.
Острый ноготок коснулся его нижней губы, надавил, отчего выступила капелька крови. Призрак не мог быть настолько реальным! Всем своим видом она показывала, что пора подняться, но силы истаяли иномирца, как дым.
– Я устал, Хмель.
Отмахнувшись от жалобы как от назойливой мухи, она улыбнулась.
– Чушь! Ты никогда не уставал.
– Вообще-то, я серьезен, как никогда.
Хмель склонила голову набок. Ее взгляд пронзал насквозь, приколачивал к месту и лишал дара речи.
– Я вижу это в тебе. Слабое тепло. Крохотная звезда, что только собирается разгореться. В кромешной темноте, что ты носил в себе столько лет, сейчас уже не так холодно. Можешь мне поверить. Не дай Первородной растоптать твое сердце снова.
– Как? У меня не хватит сил, – качнув головой, он отвел взгляд, – я не вернул все, что мог. Я не тот король, которого ты знала.
– Хах! – в темных глазах вспыхнули золотистые искры. Резко поднявшись, Хмель хлопнула в ладоши, будто ей в голову пришла прекрасная идея. – Ты забыл, почему тебя зовут Безумная Зима? Это же в твоей крови! В самом твоем естестве. Если огонь, магические печати и защита требуют траты сил, то холод, – девушка наклонилась к уху Ш’янта, – часть тебя. Ты с ним рожден. И сколько бы сил не выпили, но у тебя всегда остается скрытый резерв собственного тела.
Подмигнув ему, Хмель заложила руки за спину.
– Сражайся. Как делал это всегда, даже когда знал, что шансов нет.
Она шагнула назад, стала еще прозрачнее.
– Не уходи! – взмолился Ш’янт. Коридор перед глазами потерял четкость. Образ Хмель смазался, превратился в размытый силуэт. Он снова падал в темноту, возвращался в болезненную реальность. Мягкий голос коснулся слуха еще раз, прежде чем навсегда умолкнуть. – Не оставляй меня…
– Отпусти, Зима, – прошептала Хмель. – Тебе пора идти дальше.
***
Клаудия едва успела подхватить Безымянную, когда ледяные иглы прошили воздух у ее плеча. Через секунду лед был повсюду, а над головой загрохотало, когда одно за другим начали лопаться зеркала, осыпая пол градом мелких осколков.
– Уходим!
Белолицый толкнул ее к скрытому проходу, и только сделал шаг следом, как в его голову влетела внушительная ледяная глыба, сбив с ног. На стеклянный пол брызнула кровь. Клаудия сдавленно вскрикнула и толкнула плечом одно из зеркал. То послушно отъехало в сторону и тотчас закрылось за спиной женщины, уносившей прочь драгоценную ношу.
***
Он тратил силы, не жалея себя. Видел, как девчонка оказалась в руках Клаудии, как упал ее безымянный спутник. Можно было бы порадоваться, если бы Ш’янт не знал, какой живучей была эта тварь. С места не двинуться, руки и ноги превратились в гири. Чуть повернув голову, он хлестнул холодом по ближайшим зеркалам. Элора и ее дочурка должны были занять лучшие места, чтобы наблюдать за агонией жертв. Они где-то рядом.
И ему не уйти, пока нити не порвутся.
Еще один удар. И еще один! Больше холода, еще больше!
Короткий вскрик наполнил Ш’янта ликованием. Глубинная спящая ярость рвалась наружу ледяными вихрями, превращая зеркальный зал в снежную пустыню, поблескивавшую осколками разбитых зеркал. Через минуту давление в груди ослабло, еще несколько секунд – и можно было встать. В теле осталась лишь давящая усталость и гудение мышц, ничего постороннего.
Никаких нитей вокруг.
Медленно поднявшись, Ш’янт повел плечами. Втянул носом морозный воздух. Все его естество требовало немедленных действий.
За зеркалами скрывались простые серые коридоры, опоясывавшие зал по периметру.
Дочурка Элоры нашлась быстро. Ее пригвоздило к земле ледяное копье толщиной в руку, но что странно, тварь еще дергалась и даже пыталась подняться. Хруст костей было хорошо слышен, как и отвратительное влажное чавканье, сопровождавшее разрыв натянутых мышц.
Ухватив ледяное копье, Ш’янт с легкостью вытащил его и отбросил в сторону. Когти сомкнулись на тонком горле, сорвав с губ протяжный хрип.
Он не особо заботился о пленнице, утягивая безвольное тело в переплетение серых ходов. Тонкие ноги вяло дергались, когда рука сжималась особенно сильно. На пухлых губах пузырилась темная кровь.
Вскоре он натолкнулся на кровавый след.
Он вывел к Элоре, и Ш’янт не мог сдержать злорадное веселье, когда понял, как сильно она пострадала. Женщина сжимала плечо, ниже которого ничего не было – лишь слабо поблескивал обломок кости, облепленный лохмотьями, недавно бывшими рукавом платья.
Она что-то бессвязно шептала, полный ужаса взгляд остановился на дочери, а потом скользнул по Ш’янту. Элора растеряла все свое королевское величие. Слипшиеся от крови волосы облепили бледное лицо, губы были разбиты. Там, где прошел шрам, красовался новый порез. Глубокий, сочащийся кровью и чем-то белесым.
– Мне нужен ключ, – сказал Ш’янт и сам удивился спокойствию в голосе, – ты покажешь, где тут у вас короткая дорога на третий этаж.
– Ничего ты не получишь! – Элора истерично захохотала. – Ничего! Ничего не получишь!
Рука сжалась, когти впились в белую шею, рассекая кожу, точно нож бумагу.
Смех застрял в горле. Женщина сдавленно вскрикнула и рванулась вперед в отчаянной попытке ухватить дочь. Растянувшись на полу у ног Ш’янта, она протяжно завыла, когда каблук сапога уперся в затылок. Чуть надавив, иномирец заставил ее замолчать.
– Ключ.
– Отпусти-и-и-и!
– Ключ. Иначе ты будешь смотреть, как ее внутренности замерзают на полу.
Дернувшись, женщина сорвала с шеи цепочку, на конце которой болтался мутный белый кристалл.
– Снаружи есть зеркало, – прохрипела Элора, – ты наверняка его не разбил, оно окружено защитой. Приложи кристалл к раме…А теперь отпусти. Прошу, отпуст-и-и-и!
– Разумеется.
Из ближайшей стены вытянулся ледяной шип.
Элора завизжала и забилась, когда увидела, как лицо дочери прошивает блестящее ледяное острие. Оно смялось, точно маска, оставляя на прозрачной поверхности обломки костей и красный тягучий след.
По залу разнесся оглушительный хруст, когда резкое нажатие переломило женщине шею. Дернувшись несколько раз, она затихла.
– Никаких больше игр.
Взгляд Ш’янта мазнул по стенам и остановился на теле белолицего. Он все еще не пришел в себя, что было только на руку. Нельзя было допустить, чтобы эта тварь покинула Дворец. Даже если придется разобрать его по частям.
